Право сильнейшего. Дочь воина. Невеста воина (сбор - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Кира, – ласково позвал Эд, – Киран, перестань смущаться, ничего страшного вчера не произошло.

И тут Мика грохнулась на пол. В буквальном смысле. На этот грохот я отреагировала испуганным вскриком, зато Эдвард спокойным:

– Микаэлла, что касается твоего поведения, мы обсудим его позже! – И опять обратился ко мне, причем снова очень ласково: – Кир, мне долго ждать?

И вот тогда я рискнула взглянуть на Эда. Наши глаза встретились. Он улыбнулся, и взгляд потеплел, после чего мне сообщили сакраментальное:

– Привет.

– Привет, – мгновенно опускаю глазки.

– Мы завтракать будем? – вопросил Эдвард.

– Я и сама могу, – буркнула я.

– Не сомневался, – сообщили мне и начали банально кормить с вилочки.

Уже успевшая взгромоздиться на стул Мика грохнулась повторно, глядя, как я послушно съедаю все, чем кормит Эдвард. Но на этот раз мы оба не обратили и малейшего внимания на сей инцидент. Ровно до того момента, пока на тарелке не осталась зияющая пустота…

– Понравилось? – выдохнул Эд, с улыбкой глядя на меня.

– Да… – Правда, вкус омлета я едва ли уловила.

– Кофе, – напомнил Эдвард и выпрямился.

Зазвонил телефон. Подхватив переговорник, Эд стремительно вышел из кухни. Едва он скрылся в дверном проеме, Микаэлла подалась вперед с жадностью оголодавшего удава и прошипела:

– Это что сейчас было?!

Смущенно пожав плечами, я решила, что самое разумное в данной ситуации – сказать следующее:

– Не знаю…

– Что? – Мика чуть ли на стол не взгромоздилась. – Что между вами двумя?! Я же вижу, как он на тебя смотрит!

Подругам врать нехорошо, но тут такое дело, что рассказывать подобное еще более некрасиво, и я соврала:

– Не помню… Ничего не помню…

И все бы ничего, но тут от дверей послышалось:

– Да неужели?

Густо краснея, я попыталась глотнуть кофе. Обожглась, едва не расплескав, почти уронила чашку на стол. Эдвард, стремительный и быстрый, успел подхватить ее, и кофе не пролился на меня же. Но лучше бы пролился, хоть был бы повод сбежать из-под пристального внимания голубоглазой семейки.

– Кир, – Эдвард присел на корточки, и рука его от чашки плавно двинулась к моей руке, – а ты совсем ничего не помнишь?

– Нет. – Но ладонь отдернула.

– Совсем-совсем ничего? – Его голос приобрел низкие вибрирующие нотки.

– Нет!

Я вскочила, стул за моей спиной грохнулся бы, но Эд его перехватил. Хитро улыбаясь, медленно поднялся, вернул стул на место, и все это не отрывая от меня насмешливого взгляда.

– Ну-ну, – загадочно произнес он и снова оставил нас с Микой наедине.

Мы прислушивались к удаляющимся шагам ровно до тех пор, пока они еще были слышны, а после Микаэлла пошла в наступление:

– Последнее, что я помню, это как ты потребовала принести полотенце!

– Вместо этого ты почему-то пошла на кухню, – напомнила я.

– Пить хотелось. – Мика нахмурилась.

– А что произошло потом?

Подруга покраснела и прошептала:

– Эд в свою майку одел, перекинул через плечо и унес в спальню… И только голова коснулась подушки, я вырубилась… А ты что помнишь?

– Я?.. Эд пришел… майку надел… унес спать… – как бы и не совсем соврала.

Но Мика что-то заподозрила. Взгляд пристальный, на лице хитрющее выражение, и вопрос такой, с подковыркой:

– Ки-и-ир, а ты правда мне все рассказала?

Молча киваю, но, чтобы выглядело достоверно, решила добавить:

– Все, что помню…

Мы постояли немного, потом Мика предложила:

– Валим!

– Ты просто читаешь мои мысли!

– Ага, пошли нашу одежду искать.

Одежду мы нашли быстро… все, кроме моего нижнего белья. Правда, я про трусики Мике ничего не сказала, и мы как бы искали только лиф. Даже домработницу приобщили к поискам, но тщетно. Микину одежду нашли всю, а вот мою… и даже чулочков не было!

– Так! – Микаэлла встала посреди коридора. – Я иду искать в гостевой, а ты, Кир, топай в комнату к Эду. Если он тебе свою майку дал, может, ты там переодевалась.

– Сама туда иди! – возмутилась я.

– Мне нельзя, – сокрушенно призналась подруга.

– Это еще почему?

– Там для моей попы весьма травмоопасная ситуация. Топай давай, нам еще в универ надо.

Она исчезла в следующей комнате, а мне пришлось стучаться к Эдварду…

– Эд, можно войти? – Я еще раз постучала в дверь.

Раздался тихий смех и прозвучало спокойное:

– Ну, входи.

И сразу расхотелось мне в поисках утраченного участвовать. Стою перед дверью, вспоминаю вчерашнее и осознаю, что лучше мне так отсюда сматываться.

– Киран, хватит под дверью стоять, у меня твои трусики.

Вот после этих слов я решительно сделала шаг назад и вообще решила тихо-мирно уйти, но… куда ж я пойду в таком одеянии?! Решив делать вид, что я ничего о вчерашнем не помню, осторожно открыла дверь, снова разглядывая собственные пальчики на ногах, несмело вошла…

– Ки-и-ир. – От этого голоса у меня все внутри дрожать начинало.

За это утро я уже изучила вид своих босых ног во всех подробностях и, стараясь думать о ноготке на маленьком пальчике, который следовало бы получше подкрасить, заикаясь, попросила:

– В-в-верните мне одежду, пожалуйста… вот.

В ответ веселое:

– Двери закрой.

Я закрыла. Едва отпустила ручку, в механизме что-то щелкнуло. Забыв о любовании полом, стремительно развернулась к двери, попыталась открыть и в результате поняла, что…

– Заперто!

– Ага, – с энтузиазмом согласился Эдвард, – я поставил на режим запора изнутри.

– И как открыть? – не поворачиваясь к собеседнику, спросила я.